Этот небольшой видеофильм мне передал известный советский и российский геолог академик Дмитрий Рундквист, который в детские годы некоторое время проживал в нашем городе. Бывал он в Мончегорске и в иные времена, уже будучи маститым знатоком минералогии, лауреатом Государственных премий СССР и России.
В основе видеофильма фотоальбом его отца, который с июля 1935-го по февраль 1938 года был главным инженером строительства комбината «Североникель» и заместителем его директора. Снимки были сделаны в 30-е годы прошлого века. Читателям «КН» представлена сегодня только малая их часть.
По указаниям Ферсмана
Самая первая геологическая партия, в названии которой было точно обозначена наша местность - Мончетундровская, появилась в районе летом 1931 года. Возглавлял ее ленинградский геолог Михаил Шестопалов.
Партия была организована на основании материалов академика Ферсмана. Он побывал в Монче-тундре летом 1930 года и обнаружил на склонах горы Нюд признаки возможного медно-никелевого месторождения. Приезд партии Шестопалова положил начало планомерному изучению Монче-тундры. На базе партии были созданы четыре отряда: геологический, поисковый, топографический и магнитометрический. Им предстояло выполнить колоссальный объем работы, в том числе, следуя указаниям Ферсмана, изучить найденные им рудопроявления на Нюде (сульфиды) и на Реутчокки (магнетиты). Причем работать пришлось в районе, по которому совершенно не было каких-либо геологических материалов. И, к тому же, никто из участников партии в этих местах никогда не бывал. Да и природные условия были очень сложные: масса озер, порожистые реки, многие участки практически оказались труднодоступными. А еще немало сюрпризов подготовила погода. Сразу же скажем, что в подобных обстоятельствах довелось работать геологам и в последующие годы разведок в Монче- и соседних с ней тундрах.
«Особенно мешало озеро Имандра, когда на нем бушевали штормы, не дававшие возможности проезжать на лодке, что задерживало доставку оборудования и продовольствия, - читаем мы в отчете. - Мешала погода. До 20-х чисел июня шел снег, затем был июль, единственный безоблачный месяц, а с середины августа - дожди. Амплитуда колебаний температуры в мае - сентябре: от (- 10) до (+25) градусов».
И все же, несмотря на трудности, было отмечено немало интересного. На западном склоне Хиппик - Нюнчорра на высоте 100 метров нашли магнетит. Прямо на берегу Вите-губы есть сильное ожелезнение наносных пород. Нашли мощные покровы торфяника, в том числе по берегам Нюд-озера и озер Тростникового и Морошкового. Подтвердили значительные запасы диатомита, нанесли на карты морены из кварцеполевого шпатового песка. Подсчитали гидроэнергетические ресурсы. Но самое главное, описали участки, которые исследовал Ферсман, нашли еще новые рудопроявления, в том числе сульфидов на Сопче. И был сделан вывод: «Открытие месторождения в Монче-тундре требует немедленной разведки». Мнение геолога учли, и уже на следующий год большая комплексная экспедиция под его руководством была направлена для изучения Монче- и ближайших к ней тундр. За несколько лет были обнаружены промышленные залежи сульфидных медно-никелевых руд. Итог - построены комбинат и город. А как знак благодарности всем первопроходцам нашего края на въезде в Мончегорск поставлен памятный знак в честь покорителей Монче-тундры.
«Железные вороны»
Так называли саами самолеты, что в середине тридцатых годов кружили над просторами Кольского Севера. Для саамов самолет был в диковинку. Для геологов он - незаменимый помощник в их многотрудном деле. Разведки начались в 1931 году, но даже в 1935-м редкий самолет появлялся в Монче-тундре. Задания для геологоразведки выполнялись нечасто. Хотели использовать самолеты и в агитационных целях. К примеру, по плану празднования 7 ноября 1935 года два самолета должны были сбрасывать листовки с приветствиями передовым бригадам и стахановцам. Сбрасывали или нет, неизвестно. Но зато точно знаем, что два гидроплана «Ш-2» были на авиабазе в Тик-губе озера Имандры. И пилоты известны: Пантейлемон (друзья звали его Павлом) Овчинников, что первым в декабре 1933 года проверил «шаврушку» в заполярных широтах, и Михаил Карабанов, прибывший в авиазвено в 1935 году.
Фамилии авиаторов часто упоминались на страницах газеты «В бой за никель». 18 августа 1936 года газета подробно рассказала о работе летчиков «Североникеля». К этому времени за стройкой в Монче-тундре закрепили авиазвено под командованием Цибезова. Работы было предостаточно. Только самолеты могли добраться до отдаленных партий, коих было более десятка и которые вели работу на просторах Кучин, Сальная, Падос, Волчья и прочих тундр. Они доставляли и людей, и продовольствие, и материалы, преодолевая для этого немалые (до 200 км) расстояния. Благодаря самолетам на участки завозились не только овощи и свежее мясо, но и газеты, книги, письма рабочим партий. Приходилось выполнять и спецзадания: вывозить больных на излечение в Кировск или Мончегорск. Доводилось летчикам не раз обследовать места, где были лесные пожары. Леса горели часто, особенно в июне и июле, и порою угрожали жилью и самому строительству.
Имена летчиков Овчинникова, Карабанова, Цибезова, бортмехаников Морозова, Филиппова, Сазонова были, как говорится, «на слуху». Газета называла их «пионерами освоения тундр Кольского полуострова, успешно борющимися за выполнение задач, поставленных партией и правительством перед геологоразведчиками никелевых залежей». Каждый полет как подвиг. Без подробных карт, без радиосвязи, без метеосводок. Бывало, что самолет не долетал до пункта назначения, иной раз даже с очень важным пассажиром (самолетом не раз пользовался Василий Кондриков). Но спустя некоторое время пропавшие машины возвращались на базу.
И, чтобы читатели «КН» поняли, как нелегко было летать в заполярном небе отважным пилотам «Североникеля», небольшой фрагмент из статьи журналиста газеты «В бой за никель» Н.Борисова. Кстати, в том номере есть фото «Ш-2», сделанное в Волчьей тундре.
Авторы снимка О.Иванова и Е.Учитель: «Два отважных пилота готовили машину «Ш-2». Бортмеханик Алексей Филиппов осматривал машину. Пилот комсомолец Миша Карабанов сел за географическую карту и простым карандашом провел прямую линию, соединив Мончу с искомой точкой. Потом еще раз вышел на Саамскую набережную (ныне Авиационная набережная, там был расположен гидроаэропорт). Стихал ветер, по сторонам, словно прощаясь с небом, сходили на землю дождевые столбы. Вдали - безымянная сопка, ориентир пилота, залита лучами солнца...
Зарокотал мотор. Пропеллер широко разбрасывает водяные брызги. Самолет плавно отрывается от воды. Миновали первый хребет, второй, третий... Пройдена половина пути. Но впереди густая облачность, шапки гор окутаны туманом. Самолет спускается ниже, летит над долинами. Попали в дождь, отчаянно болтает. Но курс менять нельзя. Справа - горы, слева - горы. Крепкие нервы, терпение, выдержка помогают выбраться из этого ада.
Наконец снова солнце, а внизу, точно по карте, простирается голубое озеро. Сделали над водой два круга, выбрали место для посадки, приземлились. Продукты для дальней партии доставлены».
И немного о судьбе двух пилотов, что помогали искать богатства нашего края. Павел Овчинников погиб при выполнении боевого задания 17 июля 1941 года, был сбит «мессером» в районе станции Магнетиты. Михаил Карабанов провоевал всю войну на Кольском полуострове. После войны летал на тяжелых самолетах. В мае 1975 года он приезжал на Север. Побывал на месте гибели Павла, долго в молчании стоял у металлического обелиска с фотографией друга. И, как вспоминал об этом Михаил Головенков, автор книг о пилотах Заполярья, «только тихо, прерывистым голосом произнес: «Разве мог я представить, что придется встретиться с Павлом вот так...»
Вот такие истории вспоминаются, когда видишь снимки из фотоальбома Василия Рундквиста...
Категории: 34
Статьи: 96
Просмотры: 652648
Тэги: 182
