Североникель: годы военные

В одной из предыдущих публикаций («ККН» №32(372) от 6.08.2009г.) мы расска­зали о том, с какими трудностями столк­нулись мончегорцы после принятия поста­новления государственного комитета обо­роны (ГКО) от 18 мая 1942 года. Но если на первом этапе занимались, как прави­ло, минимальным восстановлением основ­ных переделов, то в 1944-м и в последую­щие годы предстояло не только выйти на предвоенный уровень производства, но и превзойти его. Потому задача, поставлен­ная перед проектировщиками, строителя­ми и коллективом комбината, была сформулирована так: расширенное восстанов­ление и дальнейшее строительство Североникеля.

На прежние рубежи

26 февраля 1938 года Совет Народных Комиссаров СССР (СНК) своим постанов­лением установил объемы производства на Североникеле. И эти цифры были вновь озвучены в плановом задании, которое было выдано в ноябре 1944 года. Мощ­ность комбината была определена в 10 тысяч тонн катодного никеля. Продук­ция комбината включала катодный никель Н-1, гидроокись кобальта марки КГ-3, суль­фаты никеля и меди, электролитную медь марки М-1 и платиноиды. Первая очередь - это 7 тысяч тонн катодного никеля и чер­новая медь. Основная рудная база - руд­ник «богатых» руд «Ниттис-Кумужье», мощ­ность которого должна достичь к декаб­рю 1945 года 280 тысяч тонн руды в год, а к декабрю 1946 года выйти на рубеж 450 тысяч тонн. Основные цехи - плавильный, рафинировочный, электролитный, кобаль­товый, медеэлектролитный, сульфатный и шламовый. Главный итог предстоящей ра­боты - полное прекращение отгрузки анод­ного никеля на комбинат «Южуралникель» с 1 января 1946 года и восстановление всей технологической цепочки нашего ком­бината.

Лучший в отрасли

Уже говорилось о том, что предприя­тия, куда были эвакуированы в начале войны работники Североникеля, не торопились отпускать от себя квалифициро­ванные кадры. Поэтому приходилось при­бегать к оргнаборам. Численный состав комбината увеличился за 1944 год в три раза. Но прибывшие новобранцы имели смутное представление о горном деле и металлургии. Вот как выглядел, к приме­ру, коллектив рудника «Ниттис-Кумужье». В первом полугодии сорок четвертого года новая рабочая сила - по большей части, женщины (женская составляющая на руд­нике была 67 процентов) и молодежь, окончившая ФЗО. Только с августа на руд­ник стали принимать, как сказано в офи­циальном отчете, хотя и не квалифициро­ванных, но физически здоровых работни­ков, которых обучали главным горняцким профессиям - бурильщики и крепильщики. С этого времени начинается перелом в работе как рудника, так и в целом комби­ната, что позволило из месяца в месяц повышать темпы производства. Послед­ние пять месяцев 1944 года коллектив Североникеля не только выполнял уста­новленные задания, но и за счет сверхпла­новой продукции завершил год с некото­рым превышением по никелю. Эти успехи были замечены. Начиная с мая, комбинат неизменно в тройке лучших предприятий Наркомцветмета, постепенно поднимает­ся на высшую ступень социалистическо­го соревнования. И наконец в декабре Североникель - лучший в отрасли, ему при­суждено переходящее знамя ВЦСПС (Все­союзный центральный совет профессио­нальных союзов) и наркомата.

Не менее значимы были достижения мончегорцев в завершающий год войны. По итогам работы в январе - феврале 1945 года комбинат сохранил за собой Красное знамя ВЦСПС и наркомата. Начиная с марта, ему присуждается высшая трудо­вая награда военного времени - переходя­щее Красное знамя Государственного Ко­митета обороны. И лишь однажды, в но­ябре, Североникель этой награды был лишен, но вновь завоевал его отличной работой в декабре.
И, завершая рассказ о трудовых дос­тижениях коллектива комбината, заме­тим, что мончегорцы и в 1946 году темпы не сбавляли, в январе-апреле вновь были удостоены знамени ГКО. По решению ВЦСПС и Министерства цветной метал­лургии это знамя было оставлено Североникелю на вечное хранение. О чем сооб­щалось в правительственной телеграмме, поступившей в Мончегорск накануне 1 мая 1946 года.

К успеху -через тернии

Нельзя сказать, что восстановление комбината и пуск новых производств про­ходили ровно и без сбоев. Отнюдь нет! По разным причинам, но планы ввода в строй срывались. Поэтому по ряду позиций до­стичь запланированного в 1945 году не удалось. Хотя и достижения были значи­тельны. Так, металлургическая составля­ющая была дополнена электролизом ни­келя, производством никелевого порошка ватержакетной плавки и электропечью «Свинделл». Это дало возможность вы­пускать с октября катодный никель. Тем самым цикл никелевого производства был доведен до последней стадии. Но введен­ные технологии были еще не налажены в той мере, как этого требует бесперебойная и надежная работа. В результате, как гово­рится в официальных отчетах, «работа электролизного цеха протекала ненормаль­но, с большими трудностями. Катодный никель марки Н-1 получить не удалось».
Небольшое отступление во времени. Когда в сентябре 1940 года запускали электролитный цех (так тогда называли электролизный), то до самой войны нала­дить по-настоящему его работу не смог­ли. Как подтверждение - фрагмент из вос­поминаний инженера Федора Киреенко. За работу в Норильске он будет удостоен Сталинской премии:
«Если строительство и освоение пиро-металлургических цехов на Североникеле не вызывало больших затруднений, то это­го нельзя сказать о производстве элект­ролитного никеля. Первый в СССР подоб­ный цех был построен только в конце 1940 года, спустя два года после ввода рафи­нировочного. Его пуск шел с большим скрипом. Цех действовал, но лишь по вре­менной схеме. В таком состоянии его и эвакуировали».

Справедливости ради следует заме­тить, что мончегорские специалисты, от­правленные в глубь страны, смогли нала­дить электролизное производство в Но­рильске и на Урале. Опыт был накоплен бесценный. Но отсутствовало в полном объеме заказанное для Североникеля импортное оборудование. Не все ванны были восстановлены. Значительны, хотя и ниже плановых, были потери никеля. И, конечно, предстояло еще обучить кадры, что прибыли из различных тыловых обла­стей страны. Это были в основном дере­венские жители. Далеко не все из них ду­мали о том, чтобы остаться работать на комбинате. Оргнабор для таких был воз­можностью уйти из колхоза, где они даже паспортов не имели. Кроме того, комбинат пополнялся за счет бывших воинов, парти­зан Белоруссии, жителей территорий, ко­торые были временно оккупированы фа­шистами. Так что формально комбинат был укомплектован людьми практически на сто процентов. Однако уровень техни­ческой подготовки был низким. Значитель­ное влияние на производительность име­ли нарушения трудовой дисциплины и те­кучесть рабочей силы. Только по руднику не прибыли из отпусков в 1946 году 330 рабочих, главным образом из Белоруссии. Показательно, что среди кадровых рабо­чих, что вернулись на Североникель из эвакуации, нарушений вообще не было. Потому что комбинат был для них родным. И им была небезразлична судьба пред­приятия.

И все же, все же!

Как не трудна была дорога, комбинат постепенно становился одним из основ­ных предприятий никелево-кобальтовой промышленности страны. В 1946 году Североникель начал выдавать, помимо про­дукции, выпускаемой ранее, конвертер­ную медь и гидроокись кобальта. Элект­ролизный цех из месяца в месяц увеличи­вал выпуск продукции при одновременном улучшении качества выпускаемого никеля. В апреле электролизники уже поставили достаточное количество сырья для пуска кобальтового цеха. Кобальтовщики же про­вели в октябре опробование аппаратуры гидрометаллургического отделения и за два последние месяца 1946 года выдали 3114 кг кобальта. И это - несмотря на слож­нейшие условия работы: без отопления, при недостатке аппаратуры, незакончен­ном монтаже.
Работа, проделанная коллективом ком­бината, позволила создать серьезный за­дел на будущее. Именно поэтому спустя два года, в третьем квартале 1948 года, Североникелю было поручено обеспечить выпуск особых марок катодного никеля повышенной чистоты: Н-О, Н-ОО, Н-Э. С поставленной задачей никельщики спра­вились. И были отмечены Сталинской пре­мией 2-й степени.